Урок мужества «Зерабулакские высоты: один против пятнадцати»

 

Сражение на Зерабулакских высотах — решающее сражение русской армии под командованием генерала Кауфмана с армией бухарского эмира Музаффара, произошедшее в июне 1868 года, на склонах горного хребта Зера — тау, между Самаркандом и Бухарой, когда самоуверенный бухарский эмир, подстрекаемый Британией, объявил войну России. Закончилось разгромом бухарской армии, и переходом Бухарского эмирата в вассальную зависимость от Российской империи.

В этом сражении на одного нашего солдата приходилось по 15 вражеских.

Русская армия, уступая почти в шесть раз по численности, смогла одержать блестящую победу и этим завершить всю кампанию.

Во время боя впервые были использованы игольчатые винтовки Карле. В бою бухарцы потеряли 10 тыс. человек. Русские потери составили 63 человека.

   ***

В XIX веке Средняя Азия стала ареной напряженных споров между Российской и Британской империями.

Множество мелких и крупных конфликтов в регионе являлось следствием проведения двумя империями своего внешнеполитического курса.

Разница лишь в том, что Россия пыталась освоить эти земли и присоединить их в качестве своих полноценных территорий.

А Британия, напротив, всячески дестабилизировала обстановку с целью обеспечить безопасность своей «жемчужине империи» – Индии. Британцы после Павла I всерьез опасались, что русские могут отнять у них такой выгодный колониальный рынок сбыта.

Так или иначе, очередной виток противостояния вспыхнул в 1868 году, когда Бухарский эмир, подогреваемый английскими шпионами и советниками, отказал генерал-губернатору Туркестана Константину Петровичу Кауфману в подписании договора о мире и сотрудничестве с Россией.

Более того, эмир бездумно бросил вызов России, объявив ей войну.

Он выслал просьбы о помощи в войне с «неверными» во все соседние страны, такие как Хива, Кашгар, Коканд, Турция, Афганистан, и даже в такую далёкую, но в то же время близкую Англию.

Зря он это сделал.

 

Бухарский поход

 

Генерал-адъютант Константин Петрович Кауфман был очень опытным управленцем и хорошо понимал регион.

Он знал, что нельзя дать противнику время на сбор войска и его обучение.

Затяжной конфликт грозил немногочисленным русским войскам потерями, а региону это бы принесло упадок и нестабильность.

Генерал Кауфман принимает решение нанести противнику молниеносный удар.

В поход выступило всего чуть более 4 тысяч русских солдат при 16 орудиях.

Им готовилась противостоять 60-тысячная армия эмира. Казалось, что соотношение для русских просто смертельно опасное…

Начавшийся в конце апреля поход быстро принес первые и очень позитивные для русского экспедиционного корпуса результаты.

13 (по н. ст.) мая 1868 года передовой отряд генерал-майора Н. Н. Головачева сбил противника с Чапанатанских высот, причем русские переправлялись через реку Зеравшан вброд, а после этого штыковым ударом разбили укрепившихся на высотах солдат эмира.

Затем на следующий день почти без боя сдался Самарканд.

Следом штурмом были взяты Ургут, Кара-Тюбе и Катта-курган.

Причем во всех случаях отряды полковника А. К. Абрамова и генерал-майора Головачева действовали буквально 8-10 ротами пехоты и 2-3 сотнями казаков при 2-4 орудиях, а против них выступали крупные (до 6 тысяч) бухарские отряды.

 

Битва при Зерабулаке

      Но самым впечатляющим моментом всей кампании стал бой у Зерабулакских высот.

 
          Рано утром 14 июня русский отряд генерала Кауфмана, насчитывающий всего 18 рот пехоты, 6 казачьих сотен и 14 орудий, подошел кэ тим высотам.
У подножья выстроилась эмирская пехота, на высоте стояло тоже 14 орудий, а за высотами, втайне от русских, скапливалась кавалерия – всего до 30 тысяч солдат. Сражение началось в 4 утра.
Следуя уже сложившейся тактике, русские не стали ждать и первыми нанесли удар. Полковник Александр Васильевич Пистолькорс повел свои батальоны вперед, русские атаковали уступом с левого фланга.
Стройными рядами шла вперед русская пехота, а у нее над головами свистели наши картечные снаряды, которые, разрываясь в плотных рядах бухарцев, учиняли им большие потери.
Не выдержав плотного артиллерийского огня и последовавших за ним нескольких слаженных залпов русских рот, бухарцы побежали.
За ними в погоню бросились казаки, рубя отступающих.
Вперед пошел весь русский отряд.

Однако эмирские солдаты вновь собрались с духом и, подгоняемые своими командирами, неорганизованной, но многочисленной толпой ринулись в контратаку, с тыла, обойдя высоты, с гиканьем приближалась вражеская кавалерия.
В этот ключевой момент боя один из батальонов полковника Пистолькорса оказался полностью окружен, 280 русских бились против нескольких тысяч бухарцев.
До того как наше командование развернуло несколько рот им на помощь, батальон, дав несколько залпов, прорвался из окружения и вновь, встроившись в линию наших войск, продолжил атаку.

Видя такое упорство, бухарцы запаниковали.
Сначала организованно отступали, а затем всё превратилось в паническое бегство.
К 10 часам утра вся эмирская армия разбежалась, высоты были очищены от неприятеля.
В этом бою русские потеряли 63 бойца, а потери бухарской армии составили, по разным оценкам, от 3,5 до 10 тысяч человек.
Участвовавший в бою русский художник поручик Н. Н. Каразин, который напишет в будущем полотно о бое у Зерабулакских высот, сломал в бою саблю и получил от генерала К. П. Кауфмана новую – георгиевскую, с надписью «За храбрость».
Вот так закончился ключевой бой всей кампании, показавший феноменальную храбрость русских воинов и продемонстрировавший эмиру Музаффару бесперспективность дальнейшей войны.

 

Конец похода

Оставшийся с конвоем из 200 самых преданных охранников и чуть более тысячи солдат эмир Музаффар разыграл свой последний козырь.
Поднял мятеж в Самарканде.
Туда подошла часть сил бухарцев, и жители города сразу забыли о своих клятвах в верности России. Общие силы бухарской пехоты, кавалерии и вооруженных горожан, собравшихся под Самаркандом, составили около 65 тысяч человек — они превосходили по силе российский гарнизон (вместе с больными и раненными) примерно в 100 раз!

 

Российские офицеры прекрасно понимали, что им не удержать весь город. Поэтому они отвели войска и укрыли находившихся в Самарканде гражданских лиц в городской цитадели. Среди прочих русских в городе в это время находился и знаменитый художник-баталист Василий Верещагин.

14 июня бухарцы вместе с лояльными к ним жителями Самарканда ворвались в город, и пошли на приступ цитадели, пытаясь взобраться на ее стены, и выломать ведущие в нее двое ворот (Бухарские и Самаркандские). Нападающим удалось поджечь ворота, но дальше они не продвинулись — плотный ружейный огонь и штыковые атаки русских охладили их пыл. На следующий день бои продолжились. Командующий обороной Бухарских ворот подполковник Назаров демонстративно установил возле них свою кровать, и пообещал не покидать позицию даже во сне. Здесь же с винтовкой в руках сражался в рукопашном бою и Василий Верещагин. В случае прорыва врага в цитадель русских солдаты и офицеры были готовы отступить в городской дворец и взорвать там себя вместе с неприятелем, но этого не потребовалось. Ошеломленные сопротивлением россиян, бухарцы ослабили натиск. На шестой день боев стало известно о приближении основных сил российского корпуса. Бухарцы, которые не смогли справиться с 600 русскими солдатами, совсем не хотели встречаться с 2 тысячами, и спешно бежали из Самарканда. В наказание за предательство российское командование приказало только… сжечь городской базар.

За потрясающее мужество, проявленное при обороне Самарканда, художник Василий Верещагин был награжден высокой военной наградой — орденом Святого Георгия 4-го класса. Получив впоследствии множество наград за свое творчество, он, тем не менее, признавал и носил до самой своей гибели в ходе Русско-японской войны только этот «самаркандский» орден.

Униженный эмир Музаффар запросил мира.
Теперь Кауфман заключил договор на ещё более выгодных условиях. По договору от 5 (по н. ст.) июля 1868 года, Бухарский эмират переходил под протекторат России.
Эмир уступал России Самарканд и Каттакурганский окрест, согласился выплатить до 500 тысяч рублей контрибуции, предоставил русским купцам право свободной торговли в Бухаре и уравнял их с мусульманами в платежах торговых пошлин.

Так закончилась короткая, но яркая и полная подвигов наших воинов Бухарская кампания 1868 года.

 «Самаркандские Фермопилы» стали не просто выдающейся победой русского оружия. Они серьезнейшим образом содействовали защите южных рубежей России от стремительно растущей британской угрозы.

 

 

ВОТ КАК ОПИСЫВАЛ ЭТОТ БОЙ ПОЧТИ ПО ГОРЯЧИМ СЛЕДАМ СОВРЕМЕННИК СОБЫТИЙ;

 

 Очерк военных действий 1868 года в долине Заравшана. Составил М. Лыко. СПб., тип. Деп-та Уделов, 1871.:

 

"Генерал Головачев, поручив полковнику Пистолькорсу атаковать авангардом левый фланг и тыл расположения бухарцев, свел с дороги колону полковника Абрамова и приказал ей выстроиться против центра и правого фланга неприятельской пехоты, с тем, чтобы, по первому пушечному выстрелу, раздавшемуся в авангарде Пистолькорса, двинуться одновременно с ним на высоты и отбросить бухарцев в лощину Зера-Тау.
Полковник Абрамов, развернув 4-й и 5-й батальоны вправо от дороги в Карши, против центра и правого фланга расположения сарбазов, и поставив между ротами этих батальонов дивизионы батарейной и нарезной батареи, приказал пехоте и артиллерии открыть пальбу, направляя ружейный огонь по неприятельским сарбазам, а артиллерийский на гребень высот для сбития с них неприятельских орудий.
Колона Абрамова развернулась слишком близко от главной бухарской дороги; вследствие этого ружейный огонь 4-го и 5-го батальонов был почти напрасен, а артиллерийский не мог иметь той степени действительности, какая была необходима для достижения цели.
В четыре часа утра по всей линии загремела канонада.
Бухарцы имеют обыкновение пристреливать орудия на весьма большие расстояния, но и при этом условии их выстрелы едва-едва долетали до наших орудий, не причиняя им вовсе вреда. Из всех наших раненых в деле 2 го июня, только один был ранен фальконетною пулею, и тот из казаков колоны Пистолькорса.
Пистолькорс, сойдя с дороги и развернув 3-й батальон параллельно фронта левого фланга сарбазов, дивизион конно-казачьей батареи и две роты стрелкового батальона против фланга, и поставив казаков в сотенной колоне в тылу, на пути отступления бухарцев, без выстрела атаковал сарбазов и, подойдя на 450 шагов к неприятелю, выдвинул конно-казачий дивизион еще более вперед, приказав всему авангарду открыть пальбу.
Сарбазы левого фланга переменили свой фронт параллельно фронту нашего авангарда и, желая, в свою очередь, атаковать наш авангард, при звуках труб бросились вперед.
Конно-казачий дивизион, осыпая сарбазов картечью, а 3-й батальон и две роты стрелкового батальона градом ружейных пуль, производили в рядах неприятеля ужасное опустошение.
Как только раздались выстрелы конно-казачьего дивизиона, генерал Головачев, во главе пехоты колоны Абрамова, двинулся в атаку, и притом с такою поспешностью, что оба дивизиона, батарейный и нарезной, должны были прекратить на время пальбу.
Вскоре нарезной дивизион возобновил пальбу гранатами по левому флангу сарбазов, а батарейный направил огонь батарейных орудий против масс неприятельской конницы, стоявшей на дороге в Карши.
Лучи восходящего солнца осветили картину боя.
Сарбазы левого фланга бухарцев, осыпаемые с фронта картечью и градом ружейных пуль, с флангов ружейным огнем стрелков и казаков, поражаемые сверху осколками разрывавшихся над головами их гранат, в припадке полнейшей паники остановились и стояли с поднятыми ружьями, пока звука труб и удары сабель начальников не вывели их из этого состояния, за которым следовало безусловное бегство.
Роты 4-го и 5-го батальонов белели в облаках ружейного дыма вдали, подходя к красным линиям неприятельской пехоты.
Завидя бегство сарбазов, Пистолькорс приказал казакам атаковать их. Первая атака казаков на бежавших сарбазов была решительная: казаки изрубили немало бухарцев; но когда крутизна подъема не позволила конному дивизиону артиллерийским огнем поддерживать кавалерийскую атаку и картечь перестала действовать, сарбазы построились, начали правильное отступление, отстреливаясь и отражая удары казацких шашек, саблями, пиками и батиками. Из 18 раненых казаков и афганцев только четверо были ранены пулями, остальные 14 холодным оружием.
Последующие атаки казаков были весьма нерешительны. Тем не менее, лощина, где прошел Пистолькорс, была могилой для расположенных в ней сарбазов: 1,500 тел осталось на месте, покрыв лощину смерти такими густыми группами трупов, что, считая впоследствии убитых, мы не могли по ней проехать.
Скоро отступление сделалось всеобщим, так что 4-й батальон, который генерал Головачев и полковник Абрамов повели на центр расположения пехоты, не застал на высотах неприятеля. Осман и Ходжа, видя бегство левого фланга сарбазов, поспешно сняв артиллерию с позиции, начали отступать частью по дороге, параллельной главной бухарской дороге. Но 5-й батальон, с которым, несмотря на сильный ружейный огонь неприятеля, майор Грипенберг стремительно бросился в штыки на правый фланг сарбазов, был окружен бухарцами: сарбазы правого фланга атаковали сами роты батальона Грипенберга с фронта и флангов, в то время как конница бухарская бросилась на них с тылу.
Горсть храбрых солдат 5-го батальона (всего 280 человек) была до того закрыта бухарской конницей, что оставшийся на позиции дивизион батарейной батареи не открыл по этой коннице пальбы только потому, что роты 5-го батальона; сделав молодецкий удар в штыки, успели опрокинуть сарбазов и, рассеяв их конные массы, вовремя обнаружили свое расположение. В эти несколько минут, 5-й батальон потерял 17 человек ранеными; из них пятеро ранены пулями и 12 саблями, пиками и батиками.
Привычка туркестанских батальонов бросаться в штыки прямо с позиции, пренебрегая содействием артиллерии, обошлась дорого 5-му батальону; но, тем не менее, правый фланг бухарцев был опрокинут, и 5-й батальон, поддержанный ротою афганцев, преследовал отступавших сарбазов с таким увлечением, что командующий войсками послал наконец командиру 5-го батальона приказание остановиться, и направил к нему нарезной батальон, который, тотчас по прибытии, открыл по отступающим сарбазам артиллерийскую пальбу.
Критическое положение 5-го батальона было вовремя обнаружено генералом Головачевым, который послал начальника своего штаба взять две роты из колоны полковника Пистолькорса и поддержать ими 5-й батальон; но 5-й батальон успел уже принудить неприятеля к отступлению прежде, чем подкрепление могло к нему подоспеть.
«Мешок» оказался дырявый: сарбазы стали скрываться в горы.
Массы конницы, стоявшие на дороге в Карши, рассеянные огнем батарейных орудий, также скрылись с поля сражения, отступив небольшими партиями, по разным дорогам; часов около девяти, лишь изредка можно было увидеть где-либо в стороне на быстрых рысях поспешно отступавшие в горы конные толпы, с множеством значков.
Как только центр пехоты сарбазов стал сниматься с  позиции, генерал Головачев направился к левому флангу расположения бухарцев, с которого неприятель, преследуемый Пистолькорсом, старался выйти на дорогу, параллельную главной бухарской дороге. Только одна толпа сарбазов отступала, никем не преследуемая, по направлению к переправе через Нурпай. Генерал Головачев послал против нее сотню казаков и конных афганцев, которые уничтожили ее почти совершенно. Затем генерал Головачев, узнав, что командующий войсками находится при 5-м батальоне, к которому успели уже присоединиться 4-й батальон и дивизион конно-казачьей батареи, и что войска эти преследуют неприятеля, отступавшего на Карши, послал полковника Пистолькорса, с оставшимися при нем тремя сотнями казаков, к командующему войсками, а сам с пехотой авангарда направился к Казы-Кишлаку и овладел переправой через Нурпай.
К десяти часам неприятеля не было нигде. Бухарцы скрылись за высоты Зера-Тау, откуда частью разбежались по домам, частью направились к Кермине.
Арьергард простоял все время на месте, в вагенбурге; в 11 часу он начал вытягиваться и направился также к Казы-Кишлаку, где предположено было остановить войска на ночлег. Когда неприятель скрылся, туда же были посланы 4-й и 5-й батальоны, с дивизионами конной и нарезной батареи.
Около 12 часов, весь действовавший отряд стоял лагерем у переправы на берегу Нурпая, против Казы-Кишлака. К сожалению, казаки и афганцы, прежде всех достигшие Казы-Кишлака, открыли в нем баранту; пехота последовала их примеру, с тем большею легкостью, что жители Казы-Кишлака сначала защищались.
По прибытии командующего войсками в лагерь, немедленно было приказано прекратить баранту, но запрещение не подействовало: пришлось поставить наблюдательный отряд, собрать всех женщин на особый двор и приставить к ним особый караул. Тем не менее, афганцы, солдаты и казаки успели набрать в Казы-Кишлаке старых халатов, ковров, уздечек, седел, ослов и баранов. Одиночные выстрелы раздавались вплоть до вечера.
Дело 2-го июня было настоящей победой: мы его ставим несравненно выше дела на самаркандских высотах.
Разбитый неприятель отступил, бежал, рассеялся. Если не на сто верст, то на семьдесят, к вечеру наверно не было ни одной [108] вооруженной толпы, считавшей возможным сопротивляться. Действовавший отряд мог отдыхать совершенно спокойно."

// Эл. версия на сайте «Военная литература».

           

                                       ЗНАЕМ!

                                                          ПОМНИМ!

 

Спасибо за прочтение!

                             Доброго Вам здравия!

                                                             До новых встреч!

 

                                                                                               А. Трущенко