­Недалеко от озера, на крутом берегу реки Полы, стоит деревня Лукино, в которой жил плотовщик Голиков с женой и тремя детьми. Каждый год ранней весной дядя Саша уходил на сплав, перегонял по рекам большие плоты, связанные из брёвен, и  только осенью возвращался в свою деревню.

А дома с ребятишками — двумя дочками и младшим сыном Лёнькой —оставалась мать Екатерина Алексеевна. С утра и до вечера занималась она хозяйством или работала в колхозе. И детей  своих приучала к труду — ребята во всём помогали матери. Лёнька носил из колодца воду, ухаживал за коровой, овцами.   Он умел поправить забор, починить себе валенки.

В школу ребята ходили за реку в соседнее село, а в свобод­ное время любили слушать сказки. Мать знала их много и рас­сказывать была мастерица.

Лёнька был невысокого роста, куда меньше своих однолеток-товарищей, но в силе и ловкости редко кто мог с ним сравниться. Прыгнуть ли со всего разбега через ручей, зайти в глушь леса, забраться ли на самое высокое дерево или переплыть речку — во всех этих делах Лёнька мало кому уступал.

Так и жил Лёнька на приволье среди лесов, и всё милее ста­новились ему родные края. Жил счастливо и думал, что всегда бу­дет такой привольной его жизнь. Но вот однажды, когда Лёнька был уже пионером, в семье Голиковых случилось несчастье. Отец провалился в холодную воду, простудился и тяжело заболел. Он пролежал в постели много месяцев, а когда встал, не мог уже работать плотовщиком. Позвал он Лёньку, посадил перед собой и сказал:       — Вот что, Леонид, надо тебе семье помогать. Плох я стал, болезнь совсем замучила, иди на работу...

И отец устроил его учеником к машинисту подъёмного крана. Кран грузил на реке брёвна. Грузили их на речные баржи, отправляли куда-то за озеро Ильмень. Лёньке всё было здесь интересно: и паровая машина, в которой гудел огонь, а пар вырывался большими белыми облаками, и могучий кран, подни­мавший, как пёрышки, тяжёлые брёвна. Но недолго Лёньке приш­лось работать.

*

Было воскресенье, тёплый и солнечный день. Возле парома ребята услышали, как шофёр грузовой машины, только что подъ­ехавшей к реке, тревожно спросил:

• Про войну слыхали?
• Про какую войну?
• Гитлер на нас напал.

Помрачнели лица. Заплакали женщины. Все с горечью повто­ряли: война, война.

Скоро почти все мужчины ушли в армию. В деревне остались только женщины, старики, дети.

Мальчикам теперь было не до игр. Они всё время проводили в поле, заменяли взрослых.

Прошло уже несколько недель, как началась война. В жаркий августовский день ребята возили с поля снопы.

• Гитлер-то к Старой Руссе подходит,— сказал белоголовый Толька, укладывая на возу снопы.— Бойцы ехали, говорили, а от Руссы до нас всего ничего.
• Лёня, а если фашисты придут, что ты сделаешь? — спросил самый младший из ребят Валька, по прозвищу Ягодай.
• Что-нибудь да сделаю,— ответил Лёнька.

Фашистские войска подходили всё ближе к деревне, где жил Лёнька. Не сегодня-завтра они могли захватить Лукино. Жители решили уйти в лес, в самые глухие места, где фашисты не смогут их найти.

На первое время строили шалаши, но кое-кто уже вырыл землянки. Лёнька с отцом тоже копали землянку. Как только закончили, он решил побывать в деревне. Как там?

Лёнька забежал за ребятами, и они втроём пошли в Лукино. Стрельба то затихала, то начиналась снова. Решили, что каждый пойдёт своей дорогой, а на огородах, перед деревней, встретятся.

Крадучись, прислушиваясь к малейшему шороху, Лёнька бла­гополучно дошёл до речки Полы. Тропинкой поднялся к своему дому и осторожно выглянул из-за бугра. Деревня была пустая. Солнце било в глаза, и Лёнька приложил ладонь к козырьку кепки. Кругом ни единого человека. Но что это? За деревней на дороге появились солдаты. Лёнька сразу увидел, что солдаты не наши.

«Немцы! — решил он.— Вот попал!»

Солдаты стояли на опушке леса и смотрели на Лукино.

«Вот попал! — снова подумал Лёнька. — Надо бежать!..»

Вдруг тишину осеннего дня прорезала дробь пулемёта. Фа­шисты бежали к лесу, на земле осталось несколько убитых. Присмотревшись, Лёнька увидел пулемётчика. Немцы открыли стрельбу.

Лёнька незаметно подобрался к пулемётчику.

• А здорово вы их! — сказал Лёнька, когда солдат стал перезаряжать пулемёт.

Пулемётчик вздрогнул и оглянулся.

• А чтоб тебя! — воскликнул он, увидев перед собой маль­чугана. — Тебе что здесь надо?
• Здешний я... Деревню свою хотел поглядеть.
• А зовут тебя как?
• Лёнька... Дядь, может, вам помочь...
• Что ж, помоги. Водички бы принёс, во рту всё пересохло.
• А чем?
• Чем, чем? Кепкой хоть зачерпни...

Лёнька спустился к реке, погрузил кепку в прохладную воду. Пока добежал до пулемётчика, в кепке осталось чуть-чуть. Солдат жадно приник к Лёнькиной кепке.

• Тащи ещё,— сказал он, а сам не отрываясь глядел на опуш­ку, где были немцы.

Со стороны леса по берегу стали бить из миномёта.

• Ну, теперь отходить надо,— сказал пулемётчик. — Приказа­но было деревню держать до полудня, а теперь скоро уже вечер. Деревня-то как называется?
• Лукино...
• Лукино? Хоть знать буду, где бой держали. А это что — кровь? Где ж тебя зацепило? Дай перевяжу.

Лёнька и сам только сейчас заметил, что нога его была в крови. Видно, и вправду зацепило пулей.

Солдат разорвал Лёнькину рубаху и забинтовал ногу.

• Вот так... А теперь пошли.— Солдат взвалил пулемёт на плечи.— Ещё у меня к тебе дело есть, Леонид,— сказал пу­лемётчик,— товарища моего фашисты убили. Утром ещё. Так ты схорони его. Вон там, под кустами, лежит... Звали его Олегом...

Когда Лёнька встретился с ребятами, он рассказал им обо всём, что произошло. Решили той же ночью похоронить убитого.

Солнце уже село, когда ребята вышли на опушку и скрылись в кустах. Лёнька шёл первым, указывая дорогу. Убитый лежал на траве. Рядом — пулемёт, диски с патронами.

Вскоре на этом месте вырос холмик. Босые ноги ребятишек замёрзли на свежевырытой земле. Кто-то всхлипнул. Ребята скло­нили головы, прощаясь с незнакомым бойцом Олегом.

Из деревни доносились голоса, рокот моторов. Фашисты за­няли Лукино.

Ребята взвалили на плечи ручной пулемёт и исчезли в лесу. Лёнька надел пилотку Олега, которую подобрал на земле.

Ранним утром ребята соорудили тайник. Лёнька сказал:

• Теперь никому ни единого слова. Это военная тайна.
• Надо бы клятву дать, чтобы крепче было.

Все согласились. Ребята подняли руки и дали торжественное обещание хранить тайну. Теперь у них было оружие. Теперь они могли бороться с врагом.

Как ни таились жители деревни, ушедшие в лес, фашисты всё же узнали, где они находятся. Однажды, возвращаясь в лесной лагерь, мальчики ещё издали услышали, что оттуда доносятся крики, громкий плач женщин.

Среди землянок с хозяйским видом расхаживали гитлеровские солдаты, выискивая, чем бы поживиться. Два немца прошли мимо Лёньки, потом один из них оглянулся и, топая ногами, стал что-то кричать, указывая на Лёнькину пилотку и на его грудь, где был приколот пионерский значок. Второй немец был переводчиком. Он сказал:

— Господин ефрейтор велел тебя повесить, если ты не вы­бросишь эту шапку и значок.

Не успел Лёнька опомниться, как пионерский значок очутился в руках долговязого ефрейтора. Он бросил значок на землю и раздавил его каблуком. Потом сорвал с Лёньки пилотку, больно хлестнул ею по щекам, швырнул пилотку на землю и принялся её топтать, стараясь раздавить звёздочку.

Тяжело было на душе у Лёньки. Нет, не пилотку со звёздочкой, не пионерский значок растоптал этот долговязый фашист. Лёньке казалось, будто гитлеровец наступил ему на грудь своим каблуком и давит так, что невозможно вздохнуть. Лёнька ушёл в землянку, лёг на нары и пролежал до вечера.

В лесу с каждым днём становилось всё неприютнее и холод­нее. Усталая, замёрзшая пришла как-то вечером мать. Она рас­сказала, что её остановил немец и велел идти в деревню. Там, в избе, он вытащил из-под лавки ворох грязного белья и приказал постирать на реке. Вода ледяная, руки стынут, пальцы нельзя разогнуть...

• Не знаю, как уж и достирала,— тихо говорила мать.— Сил моих не было. А немец мне за эту стирку ломтик хлеба дал, расщедрился.

Лёнька вскочил с лавки, глаза у него горели.

• Брось ты этот хлеб, мама!.. Помру с голоду, крошки ихней в рот не возьму. Не могу я так больше. Бить их надо! Вот уйду в партизаны...

Отец строго посмотрел на Лёньку: «Мал ты ещё!»

Вскоре немцы выгнали жителей из леса. Пришлось им снова вернуться в деревню. Жили теперь тесно, по нескольку семей в одной избе. В остальных избах — фашисты. Наступила зима. Однажды прибежал Толька и, отозвав в сторону Лёньку, шёпотом сказал:

• Я у партизан был.
• Брось ты! — не поверил Лёнька.
• Честное пионерское, не вру!

Толька рассказал, как встретился с партизанами. Они расспро­сили, кто он, откуда, где можно достать сена для лошадей.

Через несколько дней ребята отправились выполнять парти­занское задание. Рано утром на четырёх подводах они поехали в луга, где ещё с лета стояли высокие стога сена. Глухой дорогой ребята повезли сено в лес — туда, где Толька сговорился встре­титься с партизанами.

...Скоро пионера Лёню Голикова зачислили в партизанский отряд. Потом в отряде появился ещё один паренёк — Митяйка. Лёнька сразу подружился с Митяйкой. Они даже спали на одних нарах. Сначала ребятам не давали никаких поручений. Они только работали на кухне: пилили и кололи дрова, чистили картошку. Но как-то раз зашёл в землянку усатый партизан и сказал:

• Ну, орлы, командир вызывает, задание для вас есть.

С того дня Лёнька с Митяйкой стали ходить в разведку.

Ребята, когда шли в разведку, одевались в лохмотья, брали старые сумки. Они ходили по сёлам, будто нищие, выпрашивали кусочки хлеба, а сами глядели во все глаза, примечали: сколько где солдат, сколько автомашин, пушек...

Однажды пришли они в большое село и остановились перед крайней избой.

• Подайте милостыньку на пропитание,— затянули они жа­лобными голосами.

Из дому вышел немецкий офицер. Ребята к нему:

• Пан, дай брод... Пан...

Офицер даже не глянул на ребят.

• Вот жадный, не смотрит,— прошептал Митяйка.
• Вот и хорошо,— сказал Лёнька.— Значит, думает, что мы в самом деле нищие.

Разведка была удачной. Лёнька с Митяйкой узнали, что в село только что прибыли новые войска фашистов.

С каждым разом ребята получали всё более трудные задания. Теперь у Лёньки был свой автомат, который он добыл в бою. Он участвовал даже в таких операциях, как взрывы вражеских поез­дов на железной дороге.

Подкравшись как-то ночью к железной дороге, партизаны заложили мину и стали ждать, когда пойдёт поезд. Ждали почти до рассвета. Наконец показался паровозный дымок. Когда паровоз подошёл к тому месту, где партизаны заложили мину, старший группы Степан скомандовал Лёньке:

• Давай!

Лёнька рванул шнур, и взрыв потряс воздух. Под паровозом взметнулся столб огня, вагоны полезли один на другой, начали рваться боеприпасы.

Пора было уходить. Побежали. За спиной щёлкали винтовочные выстрелы.

До спасительного леса оставалось совсем немного. Вдруг Сте­пан вскрикнул:

• Ранили меня, теперь не уйти... Беги один!
•  Уйдём, Степан,— уговаривал его Лёнька.— В лесу не най­дут нас. Ты обопрись на меня, пойдём...

Степан с трудом пошёл вперёд. Выстрелы стихли. Степан почти падал, и Лёнька тащил его на себе.

• Нет, больше не могу,— сказал раненый.

Лёнька перевязал его и снова повёл, почти потащил на себе. Степану становилось всё хуже, он уже терял сознание. Выбиваясь из сил, Лёнька доставил Степана в лагерь.

За спасение товарища Лёню Голикова наградили медалью «За боевые заслуги».

Но самое необычайное произошло с Лёнькой 13 августа 1942 года.

Накануне вечером разведчики-партизаны ушли на задание — к шоссейной дороге километров за пятнадцать от лагеря. За ночь по шоссе не прошла ни одна машина. Светало. Что делать? Командир группы приказал отходить. Лёнька немного от них приотстал и, оглянувшись, увидел, что по шоссе приближается легковая машина. Он бросился назад и залёг у моста за грудой камней.

Машина, подойдя к мостику, притормозила, и Лёнька, размах­нувшись, бросил в неё гранату. Раздался взрыв. Лёнька увидел, как из автомобиля выскочил гитлеровец в белом кителе с красным портфелем и автоматом. Лёнька выстрелил, но не попал. Офицер оглянулся и дал очередь из своего автомата. Мальчишка упал.

Но Лёнька не был ранен. Он быстро отполз в сторону и сделал несколько выстрелов. Офицер убегал...

Уже целый километр гнался Лёнька. А гитлеровец на ходу сбросил белый китель и остался в одной сорочке. Целиться в него стало труднее.

Лёнька начал отставать. Сейчас фашист скроется в лесу, тогда всё пропало. В автомате оставалось лишь несколько патронов. Тогда Лёнька сбросил тяжёлые сапоги и побежал босиком.

В диске автомата оставался последний патрон, и этим послед­ним выстрелом Лёнька поразил врага. Он взял его автомат, портфель и, тяжело дыша, пошёл назад. По дороге он подобрал брошенный фашистом белый китель и только тогда разглядел на нём генеральские витые погоны.

— Эге!.. А птица-то, оказывается, важная!

Лёнька напялил на себя генеральский китель, застегнул его на все пуговицы, засучил рукава, свисавшие ниже колен, поверх пилотки нахлобучил фуражку, которую нашёл в разбитой машине, и побежал догонять товарищей...

В отряде уже начали беспокоиться: хотели посылать группу на поиски Лёньки, когда тот вдруг неожиданно появился около костра. Лёнька вышел на свет костра в белом генеральском кителе с золотыми погонами. На шее у него висели два автомата — вой и трофейный. Под мышкой он держал красный портфель.  Вид у Лёньки был такой уморительный, что грянул хохот.

• А это что у тебя? — спросили, указывая на портфель.
• Немецкие документы, у генерала взял,— ответил Лёнька. Документы отправили к начальнику штаба отряда. Туда же срочно вызвали переводчика, потом радиста. Бумаги оказались очень  важные. Потом начальник штаба вышел из штабной землянки и подозвал Лёньку.
• Ну, молодец, — сказал он. — Такие документы и опытные разведчики мечтают добыть. Сейчас про них в Москву сообщать будут.

Через некоторое время из Москвы пришла радиограмма, в ней говорилось, что надо представить к самой высшей награде всех, кто захватил такие важные документы. В Москве, конечно, не знали, что захватил их один Лёня Голиков, которому было всего четырнадцать лет.

Так пионер Лёня Голиков стал Героем Советского Союза.

...Юный пионер-герой погиб смертью храбрых 24 января 1943 года в неравном бою с гитлеровцами под селом Острая Лука. На могиле Лёни Голикова в селе Острая Лука Дедовического района рыбаки Новгородской области поставили обелиск, а на берегу реки Полы юному герою воздвигнут памятник.

Автор Ю. Корольков

 

(Книга «Салют, пионерия!», рассказы о пионерах Героях Советского Союза, рисунки В. Юдина, Издательство «Малыш», г. Москва, 1982г.)

 

Ткаченко Елена Николаевна лектор-экскурсовод Отдела по краеведению и работе с ветеранами хут. Курбацкий (Музей имени Героя Советского Союза С.С. Аракеляна).