Из числа героев-торпедоносцев. Их звали «смертниками»

В 70–80-е годы минувшего века благодаря мемуарам и потрясающему художественному фильму «Торпедоносцы», в СССР сложился настоящий культ летчиков-торпедоносцев. Эта воинская профессия во время Отечественной войны была едва ли не самой опасной — бытовало мнение, что советские торпедоносцы в среднем жили всего по три-четыре боевых вылета, что фактически они были «смертниками», русскими камикадзе, и — главное! — что ценой этих страшных потерь торпедоносцы наносили противнику огромный, невосполнимый урон. Мы продолжаем знакомить Вас   с военными летчиками 36-го гвардейского Краснознаменного минно-торпедного авиаполка

Часть 3

… они мыслью объяты одной

                                                                         из  Ю. Визбора

Сегодня наш рассказ об экипаже торпедоносца под командованием Героя Советского Союза Александра Рыхлова. Командир Александр Дмитриевич Рыхлов и штурман Алексей Степанович Клюшкин и их авиамеханик Георгий Донатович Булдырев в боях с немецко-фашистскими захватчиками участвовали с первых дней войны. Воздушный стрелок радист Владимир Ильич Степашко и воздушный стрелок Александр Николаевич Успенский – с июня 1942 года. Первому - уроженцу села Лутайка, что на Черниговщине, было в то время 20. Ростовчанин Успенский с   дома №90 на 38-й линии был на год старше.

 Александр Дмитриевич Рыхлов родился 1 сентября 1912 года в семье крестьянина в деревне Котово (ныне – город Долгопрудный) Московской области. Русский. Окончил среднюю школу, работал в Москве строгальщиком по металлу на оптико-механическом заводе «Геофизика» (ныне научно-производственное предприятие «Геофизика-Космос»), затем электромонтёром в конторе «Электроавиамонтаж» Главного управления Гражданского воздушного флота.

Алексей Степанович Клюшкин на 4 года младше. Родился он 9 (22) февраля 1916 года тоже в Московской области, но в Орехово-Зуево. После семилетки работал слесарем на заводе «Карболит».

В 1934-1936 годах Александр Рыхлов служил срочную службу, но на земле - в 68-м полку войск НКВД. Где и сделал выбор в пользу авиации – в то время во всю ширился комсомольский почин «Молодежь – на самолеты!». И в 1938-М Александр окончил авиационное отделение Харьковского военного училища войск НКВД. Служил лётчиком в 6-м авиационном отряде НКВД, затем в 6-й отдельной пограничной авиационной эскадрилье НКВД.

В 1940 году за отличные успехи в боевой и политической подготовке Александр Рыхлов был награжден грамотой Президиума Верховного Совета Крымской АССР.

Алексей Клюшкин в тот год закончил Ейское военно-морское авиационное училище имени И.В. Сталина и направлен младшим летчиком наблюдателем во 2-й минно-торпедный авиаполк.

Оба воевали на Одесском и Севастопольском участках фронта, совершали налеты на военно-промышленные объекты Румынии В 1941–1942 гг., лейтенант Рыхлов, сражаясь на Одесском, Перекопском, Севастопольском участках фронта в составе 40-го бомбардировочного авиаполка 63-й тяжелобомбардировочной авиационной бригады дальнего действия ВВС Черноморского флота, на самолёте «СБ» (скоростной фронтовой бомбардировщик, самый массовый серийный самолёт разработки КБ А. Н. Туполева - авт.) произвёл 78 боевых вылетов, в том числе 33 – в ночное время, на бомбометание по войскам, технике, плавсредствам противника. Неоднократно участвовал в воздушных боях, в сентябре-октябре 1941 г. сбил два «Ме-109». В своей книге «От первого дня до последнего» (Москва, Политиздат, 1988 г.) доктор исторических наук, участник Великой Отечественной войны в составе войск НКВД СССР Ю.Г. Кисловский отмечал: «С первой минуты войны Александр Рыхлов находился в передовых боевых порядках советской авиации. Под его крылом то же, знакомое до каждой извилинки Черноморское побережье, которое теперь омывалось огненными волнами, а шквал вражеского железа смешивал здесь всё живое с землёй, превращал в руины города и сёла, сеял смерть и горе».

Клюшкин с июня 1941 по май 1942 совершил 35 боевых вылетов, из них – 18 ночью. 16 раз участвовал в бомбардировках нефтепромыслов нефтеперегонных заводов, мостов и судов в портах, и в 3 постановках мин на территории фашистской Румынии. И 10 мая был награжден орденом Красного Знамени. А в конце 42-го выполнял важнейшее правительственное задание - перегонял самолеты из Ирана в Советский Союз.

Авиамеханик Георгий Булдырев - из воспитанников Рабоче-Крестьянского Красного Флота. На службе с 10 лет (по другим данным – с 14). Войну встретил 20 (24)-летним. С начала обороны Севастополя до последнего дня провожал и встречал самолеты на аэродроме Куликово Поле.  Самолет, который он обслуживал, выполнил 616 самолетовылетов на штурмовку, в тыл к партизанам. К осени 42-го за самоотверженность и смелость исполняющий к тому времени обязанности старшего техника звена Булдырев был награжден медалью «За боевые заслуги». И орденом Красного Знамени. Никто другой из “технарей” не располагал такой наградой. Георгий не любил рассказывать об этом случае, стеснялся. Но приходилось. Куда денешься, если летчики пристают с расспросами: откуда у тебя орден Боевого Красного Знамени?

– Был я бортинженером на транспортном ЛИ-2. Партизан мы снабжали оружием, медикаментами, вывозили из леса раненых, – так начинал он обычно свой рассказ. – Однажды летим домой, глядь, “мессеры” насели. Шпарят как оглашенные. Летчиков и убило. Хорошо еще, что автопилот был включен. Иначе – в штопор, и каюк! Вижу такое дело, сажусь самолично за штурвал, и драпу от “мессеров” дал такого, что небу было жарко. Вот такая история. А на следующий день мне сам Семен Михайлович Буденный орден вручал.

“Шестьдесят человек спас, а выдавал это как какой-то заурядный эпизод

С января 43-го все они в экипаже «Бостона» командира звена 1-й авиаэскадрильи 36-го минно-торпедного авиа полка (мтап) 63-й авиабригады (в последующем 1-й минно-торпедной авиадивизии) ВВС Черноморского Флота старшего лейтенанта Рыхлова. На счету экипажа бомбометания и торпедирование плавсредств на коммуникациях и в портах противника Керчь, Феодосия, Ялта. Констанца, минная постановка на реке Днепр и уничтожение самолетов противника на аэродроме Анапа. Уничтожено 4 транспорта, 5 быстроходных десантных барж, одна батарея зенитной артиллерии и 8 танков. И в мае 1943 года, наконец-то, свою первую награду – орден Красного Знамени – получает и Александр Рыхлов. Воздушный же стрелок-радист Степашко тогда же за 22 успешных боевых вылета был награжден медалью «За отвагу».

В июне они производят 3 ночных вылета на бомбовый удар по сильно укрепленному порту Керчь. Преодолев противодействие 20 зенитных батарей и ночных истребителей противника, экипаж успешно выполнил боевые задачи. 12 июня при налете на Керчь получает ранение воздушный стрелок – радист сержант Степашко, но продолжает бой. А в августе в сложных метеоусловиях успешно экипаж Рыхлова производит успешную минную постановку на реке Днепр.

Наступила осень 1943 года. Свинцовые волны катило Черное море, хмурилось над ним сентябрьское небо, затянутое черными тучами, и где-то там, за горизонтом, Констанца — военно-морская база противника.

Александр Рыхлов знал, что, как только прояснится небо, он пойдет в составе эскадрильи на это вражеское морское гнездо, свитое около наших земель, откуда фашисты бросали свои резервы, не жалея сил, лишь бы добиться успеха на Крымском и Кавказском побережьях. А пока 11 и 16   сентября они в группе торпедоносцев наносят торпедный удар и топят транспорты противника водоизмещением 1500 и 3000 тонн. А 18-го групповым торпедным ударом по конвою врага в районе Сулина топят транспорт водоизмещением 5000 тонн, а второй вынуждают выброситься на мель.

 27 сентября штурман звена старший лейтенант Клюшкин за уничтоженные 5 БДБ, 2 буксира, 1 сторожевой катер, 1 нефтеналивную баржу, 2 самолета на аэродроме противника и 1 поврежденный транспорт командованием полка представляется к ордену Красного Знамени. Но награждается орденом Красной Звезды.

А 28 сентября экипаж Рыхлова в группе низких торпедоносцев уходит в названный позже героическим налёт на главную военно-морскую базу Румынии – Констанцу.

Накануне в штабном блиндаже собрались асы торпедного удара с воздуха, лучшие летчики 36-го авиационного полка. Дело для них намечалось не то что серьезное – небывалое! Как поговаривали, операцию заказали на самом верху. В отместку за злокозненные утверждения Геббельса о том, что русские летчики деморализованы, морально и физически, нагрузки дальних перелетов не способны выдержать, да и самолетов, пригодных для этого, у них нет, и они отсиживаются на аэродромах, не высовывая нос в небо.

Склонившись над картой, летчики уточняли маршрут. Боевое задание было кратко и исчерпывающе ясно, будто его продиктовал сам товарищ Сталин – Верховный Главнокомандующий: среди бела дня, в ясную безоблачную погоду пересечь Черное море, выйти на Констанцу и обрушить торпедный и бомбовый удар на порт, корабли, стоящие у причалов, уничтожить запасы горючего.

На вопрос о прикрытии комдив, откашлявшись в совок ладони, ответил

– Прикрытия истребителей не будет. Наше оружие – внезапность и точный расчет. Гортанная медь духового оркестра провожала летчиков в полет. Только она, взамен истребителей, дана была им в сопровождение над Черным морем.

Техник-лейтенант Блударев протянул Клюшкину свою каску.

– Пригодится, – сказал он, – в небе-то. От осколков в самый раз. Ты там повнимательнее обзор веди.

Вместе со звуками марша один за другим оставляют взлетную полосу акулообразные самолеты. Впереди вырисовывается море. Буднично спокойное, оно лениво катит волны, легко различимые сквозь стеклянный пол штурманской кабины. Прошло ощущение скорости. Чудилось, что бомбардировщик застыл в бескрайней голубизне воздуха. Сдвинув каску на затылок, штурман с благодарностью подумал о Жоре Блудареве. Парень хотел лететь с ними стрелком-радистом. Но не разрешили.

…Над Констанцей небо – яркий шелк. Солнце над Констанцей, как арбуз початый. Но из синей выси в землю вдавливается тяжелый гул моторов. По аэродромам разносится “Ахтунг! Ахтунг!” По рулежкам бегут летчики, втискиваются в тесные кабины. И, вздымая клубы серой пыли, взмывают в воздух “мессершмитты”. Ложатся на боевой курс. Но поздно. Сполохи разрывов охватывают нефтепирс. И небо становится рваным, искромсанным огнем, а море под ним кровавым.

– Засуетились?! – желчно выдохнул Рыхлов и бросил бомбардировщик в вираж.

Тяжелый “бостон”, американский самолет-торпедоносец, полученный по ленд-лизу, развернулся над городом, снизился. Порт надвигался, вырастали нефтяные баки, корабли. А с ними и заградительный огонь. Небо грохотало, как жесть на ветру. Крупнокалиберные зенитки “эрликоны” кромсали облака.

– Леша! Как цель?

– Вижу…

Вражеский эсминец стремительно вырастал. На его палубе отчетливо виднелись черные фигурки моряков

 Он выждал еще какую-то долю секунды: точный часовой механизм, заключенный в нем самом, не мог подвести. И вот кнопка электросбрасывателя торпеды податливо ушла вниз.

“Как оно?” – подумалось ему. Клюшкин видел, как торпеда точно легла на курс. Минута-другая, и он закатает немчуре такой гол ниже ватерлинии, что мало не покажется. Но взрыва он не услышал. Взрыв вошел в него: в кабину самолета угодил снаряд. Осколком пробило каску. Боль раздирала тело, обволакивала, поглощала целиком. Хотелось кричать. И он кричал. Кричал матом, не слыша собственных слов. Второй снаряд угодил в бронеспинку. Клюшкина выбило из кресла на пол. Он приподнялся, стараясь вновь угнездиться в кресле, чтобы не терять из виду Констанцу.

– Саша, ранен, – выговорил он с трудом.

Но вместо голоса командира до него донеслось скрежетание металла, замолкнувшее на самой визгливой ноте. “Что-то с мотором? Значит, конец!”

“Бостон” планировал над городом. Двигатели отказали: снаряд, разорвавшись в кабине летчика, искромсал приборную доску и перебил систему электропроводки, питающей приборы. Рыхлов едва удерживал самолет от падения. Метнув взгляд на порт, он уже зло приноравливался бросить машину на немецкий корабль, над которым завис объятый пламенем бомбардировщик Шики Корданского.

Самолет Корданского резко пошел вниз. “На таран! – понял Клюшкин. – У него же там бомб до черта!”

Немыслимой силы взрыв потряс порт.

“Бостон” сильно тряхнуло. И вдруг правый мотор, чихнув раз-другой, очнулся от летаргического сна. Взрывной волной его разбудило. Погибая, Шика Корданский вернул к жизни самолет Клюшкина. Такое бывает только на войне. (Через 47 лет – 4 октября 1990 года – Указом президента СССР М. С. Горбачева посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза Шике Абрамовичу Корданскому за беспримерное мужество, проявленное в годы Второй мировой войны. Его вдове и дочери были вручены грамота Героя и Золотая звезда.)

Рыхлов развернул машину – к вражескому аэродрому. Успеть проутюжить взлетные полосы, пока гитлеровцы не опомнились. .

Стрелок-радист доложил:

– Взлетают три истребителя.

“Мессеры” выходили на перехват. У Рыхлова оставались считанные секунды: надо было во что бы то ни стало заставить работать левый мотор. Иначе не уйти. По кабине разливался едкий дым горящей резины. Одной рукой придерживая штурвал, он второй пытался отсоединить проводничок, который от прямого попадания осколка замкнулся на корпус самолета. Пожар удалось предотвратить. Теперь нужно было расцепить остальные перепутанные проводники. Один, второй, третий… А вот и искомый…

– Ну, давай, милый, – уговаривал летчик мотор. И тот, словно уловил мольбу человеческую, зачастил на своем столь понятном авиаторам языке.

Самолет развернулся на море, вывернулся из-под удара истребителя и на бреющем полете пошел над водой.

- Живем, братцы!

Но жить было трудно. Вражеские истребители наседали сверху. Надо было уйти, спасти машину и людей. Рыхлов прижал самолет к самой воде и пошел на высоте 5–10 метров. А Черное море, покрытое нефтяной пленкой, становилось огненно-красным -  по волнам сноровисто бежало пламя, догоняя разливающийся из нефтегавани бензин. Риск был слишком велик: можно врезаться в море, но иного выхода нет. Немецкие «асы» не решились снизиться на такую высоту и вскоре оставили русский самолет. Оставили потому, что над морем летали другие советские бомбардировщики и в упор расстреливали немецкие корабли.

Ломило в ушах, нестерпимая боль судорогой стягивала руки и ноги, но Рыхлов вел машину домой. И хотя бой и вражеские корабли остались позади, опасность не миновала: моторы могли отказать в любую секунду... Три часа боролся старший лейтенант за жизнь товарищей, за самолет. И одержал победу.

Клюшкин постепенно приходил в себя. Казалось, что вместе с ним из обморочного состояния выходит и боль, становясь все жестче и несноснее. Он попытался перебинтовать голову, но от резкого движения опять потерял сознание. Вторично очнулся с ударом самолета о землю.

“Что бы это значило?” Он хотел приподняться, но не смог сдвинуться с места. Вокруг была темень. Но не сплошная – пронизанная желтыми молниями, синими искрами, усеянная стремительно закручивающимися в точку спиралями. И будто звуковое оформление всей этой цветной фантасмагории – бравурная музыка духового оркестра. Она накатилась, оглушила и подавила.

Духовой оркестр бесновался в мозгу – Клюшкин пришел в себя, когда его выносили из приземлившегося самолета.

– Потерпи, все будет в порядке, – услышал он голос Рыхлова.

– Спасибо, Саша, что домой привез, – вытолкнул из себя с трудом и опять “поплыл” в беспамятство.

На аэродроме Клюшкину оказали первую медицинскую помощь. Но ранения были очень серьезны: эрликоновский снаряд, пройдясь по каске, выбил левый глаз. В правый попал осколок. Второй снаряд изуродовал левую руку, изрешетил осколками грудь.

Потребовалось срочное вмешательство специалиста-глазника. В Геленджике ограничились перевязками. И отправили самолетом в Сочи к профессору Сабурову.

Рыхлова тоже ждал госпиталь, но как только почувствовал силу, Александр Дмитриевич вернулся на аэродром, взял в руки штурвал тяжелого бомбардировщика и снова стал громить врага

За проявленную доблесть и геройство командованием полка комзвена Александр Рыхлов 1 октября 1943 года. был представлен к званию Героя Советского Союза. В тот же день комполка Ефремов представил к награждению и остальных членов экипажа. Воздушного стрелка-радиста сержанта Степашко и воздушного стрелка младшего сержанта Успенского к орденам Красного Знамени. А старшего авиамеханика техника-лейтенанта Блударева 16 октября – к ордену Красная Звезда. Георгий Донатович единственный из них получит отмеченную в представлении награду. Красной Звезды он был удостоен 24 октября 43-го за то, что 28 сентября самолет, находящийся на перевооружении со снятыми бензобаками и частично размонтированный, ввел в строй вместо 10-12 часов за 4 и отлично подготовил к выполнению задачи.

Владимир Степашко, во время дерзкой атаки 28 сентября своим пулеметным огнем подавлявший зенитные точки противника, 26 октября был награжден орденом Отечественной войны 2-й степени. После излечения в госпитале и отпуска он продолжил бить врага. Воздушный стрелок-радист сержант Владимир Ильич Степашко погиб в воздушном бою 12 марта 1943 года.

Александр Успенский, при налете на Констанцу огнем своего крупнокалиберного пулемета подавлявший огневые точки противника и обстрелявший атакуемый корабль, был 26 октября 43-го награжден орденом Красная Звезда. Александра Николаевича еще дважды представляли к награждению орденом Красного Знамени. Но видно не судьба. В составе 36 мтап 5 мтад ВВС СФ в экипаже другого участника налета на Констанцу Героя Советского Союза Рукавицына (см. Торпедоносцы Великой Отечественной. Их звали «смертниками» Часть 2 Снайпер торпедных ударов Рукавицын) сержант Успенский был награжден орденами Отечественной войны 1-й (14.11.44) и 2-й (29.4.45) степеней. Еще одним орденом Отечественной войны II степени Александр Николаевич Успенский был награжден Министром обороны СССР к 40-летию Великой Победы 6 апреля 1985 года.

Через четыре месяца после налета «раненый при выполнении боевого задания» штурман А.С. Клюшкин был извещен в госпитале, что ему присвоено звание Героя Советского Союза. После длительного лечения  было восстановлено зрение на одном глазу. Старший лейтенант Клюшкин уже числился среди выздоравливающих. То и дело он тренировал левую руку, изуродованную осколком. Пальцы повиновались с трудом. Но Алексей заставлял их сгибаться. Для этого изобрел хитрый прием: он рассыпал горох по столу, затем по горошине собирал его в коробку от папирос. Наполнял ее, и давай все сначала. Клюшкин подал рапорт разрешить ему долечиваться в полку - вердикт медкомиссии – не годен. Но Алексей Степанович добился своего – его вернули в строй.

После возвращения в полк Клюшкин получил новое назначение. Из-за инвалидности в штурманы он не годился. Но быть адъютантом эскадрильи мог вполне. В составе полка в 1944-1945 годах воевал в составе 5-й минно-торпедной авиадивизии Северного Флота. В 1945 году Клюшкин окончил Высшие офицерские курсы Военно-Воздушных Сил Военно-Морского флота и продолжил военную службу. В то время там как раз служил борттехником в 4-й авиаэскадрильи техник-лейтенант Г.Д. Блударев.

В  1955-м он демобилизовался и работал мастером производственного обучения в Рижском мореходном училище, старшим методистом водолазно-спасительных работ Министерства коммунального хозяйства Латвии. Умер 22 мая 1985 года. Похоронен на кладбище Лачупес в Риге. В городе Орехо-Зуево Московской области Герою установлена мемориальная доска. Герой Советского Союза подполковник Алексей Степанович Клюшкин награжден орденами Ленина (22.01.1944), Красного Знамени (10.05.1942), Отечественной войны 1-й степени (6.04.1985), Красной Звезды (дважды - 27.09.1943, 26.02.1954), медалями.

Капитан А.Д. Рыхлов в период освобождения Крыма и Севастополя весной 1944 г. продолжал командовать звеном 36-го авиаполка 1-й минно-торпедной авиадивизии ВВС ЧФ. По воспоминаниям Адмирала Флота Советского Союза Н.Г. Кузнецова, «из 650 боевых самолётов морской авиации для участия в Крымской операции было выделено свыше 400. Они производили минные постановки у Севастополя и в Сулинском канале, наносили удары по транспортам противника в море, а также в портах – в Севастополе, Феодосии, Киик-Атламе, Судаке, бомбили скопления войск в районах Армянска, Ишуни, Керчи. …Морским лётчикам, особо отличившимся в боях за освобождение Крыма, было присвоено звание Героя Советского Союза…». Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 мая 1944 г. за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм капитану Рыхлову Александру Дмитриевичу было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

Двести четырнадцать боевых вылетов сделал А. Д. Рыхлов за годы войны. Двадцать пять раз летал в тыл врага. Пятьдесят раз через линию фронта. Пятьдесят раз сквозь ураганный огонь зенитной артиллерии врага. Садился на площадки, сооруженные партизанами, и доставлял им необходимые грузы. Три раза был ранен. Трижды еще, превозмогая невыносимую боль, тянул Рыхлов самолет до своего аэродрома и трижды дотягивал, спасая экипаж и машину.

После окончания боевых действий лётчик продолжил службу на командных должностях в авиации Пограничных войск СССР – в Московской области, на Чукотском полуострове, в Одессе. В 1951 г. окончил Центральные лётно-тактические курсы усовершенствования офицерского состава ВВС при Высшей офицерской авиашколе в г. Липецке (ныне Государственный центр подготовки авиационного персонала и войсковых испытаний Министерства обороны РФ им. В.П. Чкалова). В сентябре 1956 г. в звании подполковника Александр Дмитриевич ушёл в запас. Жил в Москве, где умер 30 декабря 1992 г. и был похоронен на Троекуровском кладбище.

Имя Героя высечено на памятном знаке, установленном на Аллее Героев в г. Чугуеве Харьковской области Украины. В Севастополе оно увековечено на Мемориале Авиаторам Черноморского флота на проспекте Н.А. Острякова и на мемориальных плитах у обелиска Славы на Ансамбле мемориального комплекса «Сапун-гора». В фондах Севастопольского военно-исторического музея-заповедника хранятся фотографии и аэролинейка лётчика.

Герой Советского Союза подполковник Александр Дмитриевич Рыхлов награждён орденом Ленин, двумя орденами Красного Знамени, орденами Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды, медалями.

 

                                                                         А. Трущенко

 

Мы в соцсетях:    одноклассники

                                    вконтакте

                                   телеграм